КАВКАЗСКИЙ РЕНЕССАНС ИЛИ УТИЛИЗАЦИЯ РОССИИ?..

 За последние годы мы приобрели свободу и страх перед ней, коррупцию и цинизм как реакцию на ложь, ушатами выливающуюся на нас с экранов телевизоров и со страниц газет. В нашем обществе растет число лиц, опустившихся внутренне, морально, плохо представляющих смысл происходящего вокруг и назначение своего бытия. Даже за внешним благополучием таких людей угадывается внутренняя трагедия и моральная паника, связанная с постепенно развившимся недоверием ко всему, что происходит вокруг. Все это следствие масштабной трансформации некогда огромного геополитического пространства именуемого аббревиатурой СССР. 

Современная  Россия по-прежнему  находится на пути формирования. И, в случае успешного его завершения Мир получит не только мощного политического игрока, но и цивилизованную устойчивую политическую систему. Такое обстоятельство, в свою очередь, не вписывается в сценарий разработанный противниками здоровой России.

Еще на начальном этапе противостояния инициаторы ослабления Российских позиций на мировой арене воспользовались слабой стороной Российской политики – информационным технологическим воплощением.

Ход был удачным. Результаты парадигмальной войны, а иначе говоря, переоценки ценностей, под воздействием точечной интеллектуальной обработки, не замедлили сказаться. Запад получил возможность поддерживать в России управляемый кризис за счет эскалации различных региональных напряжений. В основном в республиках Северного Кавказа, где настойчиво культивировался мотив «кавказской цивилизации» - представления о якобы имеющейся чуть ли не генетически обусловленной несовместимости русских и кавказских этнических и культурных элементов; нашептывался образ «русско-кавказской» войны.

Над Россией повис домоклов меч национальной безопасности и территориальной целостности, страну захлестнула кровавая  волна террористических актов.

Северный Кавказ принял на себя  основной удар религиозно-политического терроризма, привнесенного извне усилиями ряда международных террористических организаций и целого ряда стран, заинтересованных в ослаблении российской государственности.

При внедрении в Россию радикальных ваххабитских эмиссаров для разжигания религиозно-экстремистских настроений четко учитывались интересы  запада. В отношении ислама политика антироссийского старого и нового света не всегда последовательна и, подчас, основана на двойных стандартах. Запад не заинтересован в провоцировании религиозно-политического терроризма, но в нашем случае умело переориентировал вектор его агрессии в сторону России.

Постепенно из нашего сознание ушло понятие интернационализма. Его просто подменили красивым словом толерантность, толкуемым многими как терпимость.  Никто и не заподозрил в нем подвоха. А между тем, за красивостью, пришедшей с запада новой концепции, скрывалась суть нашего дальнейшего разобщения. Воспитанные в духе толерантности люди становятся населением, принявшим правила политкорректности (мы живем в многонациональном обществе и, хотим или нет, должны как-то терпеть друг друга), но которое никогда не станет народом. А именно народ, как известно, является лицом страны. Без народа нет страны, а есть территория и население. На свалку истории была выброшена великая истина, выстраданная нашими предками и озвученная блаженным Клементом Римским, что народы не могут жить друг без друга, «ни великие без малых, ни малые без великих».

Разрастание конфликта в северо-кавказском регионе привело к открытому двухфазному вооруженному противостоянию Федерального центра и незаконных вооруженных формирований, дислоцирующихся в Чеченской Республике.

Благодаря усилиям Москвы  в Чечне удалось стабилизировать политическую обстановку. При этом не следует забывать, что режим, оформленный в настоящее время в этом субъекте Российской Федерации, крайне не стабилен, но лоялен Федеральному центру.

Настоящая лояльность Грозного Москве зиждется на финансовых потоках, которые идут в республику из Федерального центра далеко не в прежних объемах. Следовательно, реализуется модель взаимоотношений «деньги взамен на лояльность».

Сегодня перед Москвой стоит нелегкая задача сохранить status quo на Северном Кавказе. Вынужденная мера применения здесь вооруженных сил имела ряд негативных последствий. Она решила лишь поверхностные проблемы. В ходе контртеррористической операции, люди, проживающие в ее эпицентре, и на сопредельных территориях получили серьезные психологические травмы. Военное вмешательство привело к гибели большого количества мирных жителей, их отчуждению. Их чувство мести и желание достичь «справедливости» и по сей день используется террористами различных мастей для вербовки в свои сторонники. Кроме того, корень зла – сепаратизм и терроризм остался не выкорчеванным.

Подпольные центры террористической активности переместились из Чечни в соседние Ингушетию, Дагестан, Кабардино-Балкарию. В этих республиках тоже завязаны тугие узлы этнополитических, территориальных и межнациональных конфликтов. Мечта многих недругов России реанимировать эти конфликты.

 Северный Кавказ, как впрочем, и все черноморско-каспийское пространство – регион, где сталкиваются интересы России, США, Турции, Ирана, Саудовской Аравии, а также стран Европейского Союза и стран Содружества независимых государств. В девяностые годы прошлого столетия этот регион приобрел глобальное значение в качестве перспективного источника нефти и газа.

Каспий – не Персидский залив. Но теме не менее, в его акватории содержится как минимум 3% мировых запасов углеводородов. Именно эти ресурсы  и привлекают к региону внимание нефтяных компаний США, стран Европы, а еще Китая и Японии.

Северный Кавказ важен, главным образом, как транзитная территория для перекачки нефти из Казахстана и Азербайджана. В этом отношении маршруты нефтепроводов через Северный Кавказ рассматриваются как конкурентные, проходящим через Грузию, Турцию, а также Центральную Азию и Иран.

Политика США и стран Европейского Союза исходит из признания нежелательности в какой бы то ни было форме российского доминирования в Кавказско-Каспийском регионе. Именно поэтому сюда и хлынул поток сотрудников иностранных спецслужб.

Вакуум, образовавшийся после краха проводившейся коммунистической идеологии и распада советского государства, создал условия для возобновления  процесса исламизации Северного Кавказа, прерванного революцией 1917 г. Этот процесс осуществляется организовано при финансовой, административной и кадровой поддержке зарубежных исламских центров и ряда правительств – прежде всего, Саудовской Аравии.

Сама по себе исламизация ряда народов Северного Кавказа не является угрозой для России. Значительная часть горцев традиционно исповедует ислам.  Разрушителен для России исламский экстремизм в его вооруженной, террористической форме.

В некоторых исламских государствах проявление экстремизма на Северном Кавказе рассматривается не иначе как «освободительное движение местных мусульман против русского угнетения». Более тог, с прямой подачи, а во многих случаях и при непосредственном участии властей, предпринимаются попытки развязывания масштабных пропагандистских компаний в поддержку лидеров экстремистов. С этой целью проводится сбор финансовых средств и материальной помощи для «северокавказских братьев».

В регионе работают агенты частных фондов и организаций радикального толка из стран Ближнего и Среднего Востока. Подрывная деятельность этих зарубежных эмиссаров способствует дальнейшему разжиганию конфликтов. В их арсенале спекуляция на трагедиях прошлого и трудности современности, подстрекательство к выступлениям против федеральной и региональной власти, обучение и всестороннее обеспечение боевиков и террористов их идеологическая подготовка в антироссийском духе.

В результате их деятельности среди определенной части населения активизировались националистические, сепаратистские и радикально-религиозные настроения. Часть из них были задействованы в  осуществлении террористических актов.

Под прицелом террористов жилые дома, больницы, метро, театры, самолеты, школы, магазины, рынки, вокзалы, стадионы, аэропорты.  Кажется, за последние десять с лишним лет в России не было такого места, где бы они не взрывали, не убивали  мирных людей.  Для чего? Их цель очевидна: деморализация общества, нагнетание атмосферы страха, неуверенности, запугивания, парализации и подавления общественной воли, недовольство властями и правоохранительными органами, ликвидация демократических институтов общества, затруднение нормального функционирования государственных органов.

В таких условиях в России легче разыграть партию «косовского прецедента».

В феврале 2008 года неотъемлемая часть Республики Сербия край Косово и Метохия объявили о своей независимости. Фактически часть территории суверенного европейского государства заявила о своей полной независимости и государственном суверенитете, воспользовавшись закрепленным в международном праве правом на самоопределение.

В этой связи союзники косовских албанцев, признавая действие принципа территориальной целостности в целом, в частности указывали на исключительность косовского случая в мировой истории и уникальность косовской независимости, создавая, таким образом, прецедент в международном праве. Принцип территориальной целостности государства вступал в противоречие с другим принципом – правом наций на самоопределение, что де-факто разрушало Вестфальскую систему международных отношений, основанную на приоритете территориальной целостности.

Независимость Косово в определенной степени развязало руки возможным действиям Кремля в кавказском вопросе. Россия объявила о признании Абхазии и Южной Осетии как независимых государств, хотя в 90-е годы Москва вела осторожную политику к непризнанным республикам Южного Кавказа. И в то же время независимость Косово стало для России миной замедленного действия.

Очевидно, наличие новых тенденций в мировой политике опасно для России, которая на Северном Кавказе имеет не только недавно «замиренную» Чеченскую Республику (малейшее изменение в политическом климате, установившемся между Кремлем и Чеченской Республикой, способно серьезно качнуть политический маятник), но и сложную социально-политическую ситуацию в других северокавказских республиках. Опасность заключается в отсутствии четко спланированной политики, направленной на устранение негативных тенденций в социально-политическом климате региона. Вследствие наличия косовского прецедента, а также угрозы жизни для граждан России, прежние модели проективных управленческих практик на современном этапе уже исчерпали себя.

России необходим принципиально новый стратегический  безусловный принцип поведения дабы отстоять свои интересы на Кавказе.